В четыре года мне жестянкой пробили глаз. Первые две операции не принесли успеха, врачи хотели глаз удалить. Родители небогато жили, но пошли в полный отказ. Из Москвы привезли искусственный хрусталик, и я был одним из первых детей в СССР, кому сделали это вживление. Мне сохранили глаз, частично зрение на нём. Лишь спустя годы я узнал, что родители разменяли квартиру, а прабабка продала свою, чтобы я остался зрячим.