Мама отпахала всю жизнь на вредном производстве. Не потому, что хотела, а потому, что "так надо". Домой приходила, как будто не с работы, а с каторги. Но жаловалась редко. Просто варила суп, мыла полы и продолжала жить дальше. Когда я встала на ноги, решила, что хватит пахать, хватит терпеть. Позвонила сестре, предложила скидываться маме на ежемесячную сумму, чтобы она могла уволиться и заняться здоровьем. Сестра в голос: "Да хоть завтра, конечно, маме надо помогать!" Мама увольнялась долго. Душа рвалась — коллектив, привычка, страх. Но ушла. И кто остался один на один с этим "совместным" решением? Правильно, я. У сестры сразу планы изменились, "в этом месяце не могу, ну ты пойми". И я поняла, что у нас с ней совершенно разное понимание слов "поддержка", "семья", "мама". Она громко пообещала, а я тихо делаю. Обидно? Да. Не обеднею, конечно, но осадок остался.