Я знала многих стариков. Не только своих многочисленных родных, со многими общалась на студенческой практике в глухих деревнях русского севера. Была одна информантка, бабушка 1929-го года рождения. Её семья жила в Ленинграде. Когда началась война, мужчины ушли на фронт, женщины остались трудиться в тылу, а детей попытались эвакуировать (успели, как мы помним, не всех). Та бабушка отправилась в эвакуацию. По дороге поезд разбомбили. Погибло много детей, а тех, кто выжил, расселили прямо где это случилось, по близлежащим деревням. Когда до города дошла весть о поезде, женщины побросали станки и поехали искать своих детей. Нашу бабушку её мама нашла. Так и жили они в той деревне, где через 75 лет я с ней познакомилась. Была другая бабушка-информантка, 1919-го года. Она ворожила, и некоторые односельчанки, лет на двадцать младше, её недолюбливали. "Шурка-то, – говорили, – чего так зажилась-то? [тем летом ей было 97] Она всю жизнь в бухгалтерии просидела, работы настоящей не знала!" Почему-то они не хотели учитывать, что когда ещё были детьми, та Шурка голодала и валила лес. На моём диктофоне осталось много Шурки, Александры Григорьевны. Она начитала нам много молитв, заговоров, спела четыре старинных песни, а в перерывах, конечно, было сказано много "за жизнь". "Вот пришли вы ко мне, я дак бедно-то живу, а я вас угошчаю. Конфетку-ту всегда найдёшь гостю. Всегда надо угошчать <... > Только, девушки, не рожайте преждевременно! Не рожайте. Всю жизнь себя потом будете каять. Вам жить-то, вам. <... > Будьте добрыми, будьте хорошими! Чтобы жить вам хорошо... Ладно. Вспомяните бабку". Вообще, если вдуматься так ретроперспективно, ужасно тяжело психологически было на практике. Эти старушки сейчас живут на мизерную пенсию, без элементарных удобств, без аптеки и поликлиники, продолжая физически трудиться по хозяйству, зачастую – с сыновьями, великовозрастными алкоголиками, на шее. И это – лучшее время в их жизни. Очень хотелось говорить с ними не про то, водится ли у них кто в лесу, да как гадали, да какие песни пели, а просто о жизни. Очень хотелось помочь, что-то сделать для этих людей. Ведь война, пережитая в юном возрасте, оказалась только началом их жизненных испытаний.