Мы с мамой и бабушкой всю жизнь прожили во Владивостоке, но у меня остались какие-то обрывочные воспоминания из детства о жизни в деревне. Помню, там было хорошо, речка, у меня еще какой-то цветной круг был, и все дети хотели поплавать на нем. Помню, что у меня и папа был. Конечно, вопросы я задавала, и пока я была маленькой, мама и бабушка рассказывали, что домик в деревне продали, а мой папа был милиционером, и его застрелили бандиты. Тогда я жутко гордилась тем, что отец у меня герой, представляла, как он вышел один против целой банды, вооруженной до зубов. Я выросла, окончила школу, институт. После защиты диплома мама позвала меня на серьезный разговор. Она не хотела говорить всей правды, но побоялась, что я узнаю все от бабушки, которая начала на старости лет заговариваться, либо – мир-то тесен - кто-то из нашей прошлой жизни может встретиться мне на жизненном пути. В общем, никакой мой отец не герой. Он, в самом деле, был милиционером, точнее, участковым в той деревне, где мы жили. И была там компания мажоров, считавших, что им все дозволено. Однажды они позвали каких-то школьниц покататься на машине, завезли в лес и изнасиловали. А мой отец отказался принимать у пострадавших заявления. Вот только своим бездействием он беду накликал - мужчины из семей школьниц не стали терпеть произвол, сначала расправились с их обидчиками, а потом и с моим отцом. Мы с мамой спаслись только потому, что уехали к бабушке в соседнюю область, и кто-то из соседей смог предупредить, чтобы мы не возвращались. Бабушка сразу решила продать свой дом и уговорила маму уехать на другой конец страны, так как испугалась, что мстители и до нас доберутся. Хотя, мама отца и оправдывала, говоря, что он, наверное, опасался за нас, я теперь считаю, что он был ничем не лучше бандюг, обыкновенный мусор 90х. Сейчас, если кто-то спрашивает о нем, говорю, что он погиб в автокатастрофе, когда я была маленькой, а потому не знала его.