Давно было. За неимением личного транспорта и уж тем более средств на такси, ехал я со своею девушкой в полупустом трамвае на задних местах. На одной из остановок через заднюю дверь прошагал мимо нас вглубь салона мужичок неопределенных лет, удостоив нас лишь мимолётным взглядом. Но потом, оплатив проезд, вернулся и подсел рядом со мною на свободное место. Оказалось, что он глухонемой, но при этом очень желал мне что-то поведать. И это что-то— какая у меня замечательная, милая девушка, как он ею восхищён, как божественно от неё пахнет и вообще, какая мы красивая пара. И всё это жестами, причём не какими-то специальными, а как бы общепринятыми, чтобы нам было понятнее. И нет, был он не попрошайка, не аферист и не маргинал «навеселе». Просто человек, вдруг пожелавший высказаться. Вышел он на следующей остановке, и пока трамвай не отошёл, улыбался и показывал нам оба больших пальца, поднятые вверх. Мне было приятно. Добавляло и без того уверенности в правильном выборе. А девушка моя немного смутилась, сказав, что от таких староватых для неё типов принимать комплименты как-то не привыкла. А затем в вагоне оказались пара школьников-старшеклассников. Они стояли чуть поодаль и переговаривались, иногда украдкой косясь на нас. Трамвай был старый, громыхучий, и так получалось, что мы их беседу слышали лучше, чем они друг друга. Один говорил другому: «Смотри, какая милая, ненакрашенная... Ногти свои... И волосы свои, длинные, тоже некрашеные». По последнему замечанию его собеседник выказал сомнения. Он тупо не верил, что ныне бывают девушки с некрашенными волосами. Чтобы в этом убедиться, они выходили через заднюю дверь, мимо нас, и как можно пристальней вглядывались в мою девушку. Уже когда двери закрылись и вагон снова загудел, второй первому на остановке крикнул: «Реально натуральная! Кла-а-сс! Вот бы мне…» Дальше я не расслышал, зато заметил, что он попытался ещё раз на неё взглянуть через задне-боковое гнутое окошко. «Ну? А от таких и такие комплименты ты принимаешь?» — улыбался и спрашивал я свою девушку, наблюдая на ней одновременно смущение и довольство. Нам было по 19-20 лет. Это было простое счастье. Мы вместе уже полтора десятка лет. На трамваях давно не ездим, но волосы моя обожаемая жёнушка по сию пору коротко не стрижёт и не красит, даже произведя на свет двух своих уже школьников.