25 лет моя мама работает санитаркой в городской больнице отделения реанимации, куда попадают переломанные люди и люди, пережившие операцию. На одну санитарку приходится 6 лежачих больных, которых надо мыть, переворачивать, переодевать, и чаще всего эти лежачие — толстые люди, которые не могут после операции двигаться. Был один случай, когда маме пришлось меня взять с собой на работу до школы, на пару часов, на то время мне было 9 лет. Я сидела с санитарками и медсёстрами в блоке, где они отдыхают, мама пошла мыть недавно поступившего после операции пациента — парня 19 лет. Сказали, что парень с большой вероятностью больше не сможет ходить, но надежда есть. Не помню зачем, но я пошла за ней и встала в дверях палаты, а затем услышала, как этот парень кричит на мою мать. Кричит, что завтраки невкусные, что ему жарко, что его должны обслуживать по высшему разряду, что моя мама — его прислуга и должна отгонять от него мух, а то он такую жалобу напишет, что её уволят. Когда я это услышала, я впервые в своей жизни, наверное, почувствовала слепую ярость и помню только, что изо всех сил закричала на него. Тогда я крикнула: "Надеюсь, ты никогда не сможешь ходить". Я так сильно плакала, что даже не помню, как меня увели обратно в блок, тогда мне не было стыдно. И не стыдно сейчас.