В студенчестве я влюбилась. Он был старше, увереннее, казался таким заботливым и чутким. Всегда рядом, будто чувствовал, когда мне нужна поддержка. Иногда появлялся в самых неожиданных местах — в магазине, у корпуса, даже возле дома, когда я не говорила, что иду куда-то. Тогда это казалось романтикой. "Вот что значит — любит", — думала я. Он быстро предложил съехаться. Я училась на дневном, подрабатывала кое-как, денег не хватало. А он сказал: "Учись спокойно, я обо всём позабочусь". И позаботился — продукты, жильё, одежда. Подружки завидовали. Да я и сама себе завидовала. Всё было как в сказке. Но сказка как-то незаметно превратилась в другой жанр. Сначала бумажки в дверях — так он узнавал, выходила я из дома или нет. Потом попросил поставить запись звонков на телефон — "Просто, чтобы понимать, с кем ты общаешься". При мне прослушивал каждый вечер. Потом обнаружилась прослушка в квартире. И "для безопасности" поставил камеру в спальне. На мое недоумение сказал, что я не доверяю ему. Одежду он покупал мне сам. "Ты у меня как кукла", — говорил с улыбкой, подбирая свитера до шеи и юбки ниже колена. Я привыкла молчать. Привыкла, что нельзя приглашать в гости подруг, что прогулки должны быть согласованы. Привыкла, что он за меня решает, что я ем, во сколько ложусь, что читаю и кому пишу. Когда делилась этим с подругами — они говорили, что я дура. "Ты ж как за каменной стеной, и всё у тебя есть, о чём мечтать-то ещё?"Я жила как в клетке. Всё было — кроме свободы. Когда закончила учёбу и заговорила о работе — он стал уговаривать: "На что тебе работа? Надо детей рожать, домом заниматься. Я ж для тебя стараюсь". Меня вытащила мама. Приехала однажды погостить и увидела, какая я стала, будто чужая. Под предлогом помощи на даче отвезла меня с собой. Я собрала рюкзак, как в детстве — пару вещей, документы, зарядку и больше я туда не вернулась. Он потом приходил, караулил, писал, звал вернуться. Говорил, что всё понял. Только вот я поняла раньше — когда свободу заворачивают в заботу, иногда это не забота — это клетка.