Когда я говорю, что выросла в алкогольной семье, люди обычно представляют себе хаос. Но мало кто понимает, что для ребёнка этот хаос становится чем-то вроде «обычного режима дня». Я всегда была «тихим, удобным ребёнком». Не потому, что так воспитали — просто громкие дети выживают хуже, когда дома постоянные запои. Каждое слово может стать искрой. Я ходила зажатая, как будто в любую секунду могла упасть потолочная плитка, и почему-то именно мне надо её подхватить. Утром я уходила на учёбу и закрывала родителей в доме, забирала ключи — чтобы они никуда не ушли, ничего не натворили и не пропали в каком-нибудь очередном запойном квесте. Дома стояла такая вонь, что даже мухи не задерживались. Никого нельзя было пригласить — никогда не знаешь, увидит ли гость моих родителей на ногах или уже в горизонтальном положении, причём в самом неприглядном виде. Родственники всё знали: охали, ахали, сочувствовали… а потом привозили алкоголь и передавали его через форточку, когда меня не было дома. Отличный семейный аттракцион: «помоги утопающему — подлей воды». Учёба, конечно, рухнула. Сон — тоже. Какая там математика, если ночь проходит под саундтрек из бутылок и невнятных криков. Стресс был постоянный, как фон. Я не жила — я выживала. Когда наконец смогла убежать — работала до изнеможения, откладывала на своё жильё, врачей, терапию. Старалась собрать мозги обратно, потому что от такого детства у меня внутри был откровенный завал. Родителей пыталась спасать, но это бессмысленно, если люди сами тонут и даже не делают вид, что хотят вылезти. Сейчас у меня всё хорошо. Тихий дом, нормальная жизнь, никто не пьёт, никто не валяется, никто не орёт. Но привычки из детства — они въелись, как запах, который не вывести. Я тогда каждый день проверяла, дышат родители или уже нет. И сейчас иногда просыпаюсь среди ночи и автоматически наклоняюсь к мужу, чтобы услышать его дыхание. Хотя у нас дома ни капли алкоголя, ни намёка на ту жизнь. Иногда я ловлю себя на том, что слушаю тишину — не слишком ли тихо. Смешно, конечно. Но так устроены люди, которые выросли не детьми, а маленькими сторожами. Всё ещё учусь жить спокойно. Получается не всегда. Может, ещё привыкну. А может, так и буду жить в этом странном смешении спокойствия и старых рефлексов. Не знаю. Но зато живая. И даже, кажется, нормальная — насколько это вообще возможно после такого детства.